Определение понятия современного архитектурного процесса и попытка вычленить традицию как компонент внутри этого процесса становятся основными задачами этого очерка.
Традиция, ограниченная рамками "компонента" в структуре процесса, также требует выявления и систематизации аспектов рассмотрения; в данном случае автор намеренно на данном этапе отбрасывает понятие традиции как среды: традиционного учебного процесса, исторического окружения города или интерьера, традиционных, внутрицеховых представлений о профессии - всего, что оказывает влияние извне на личность архитектора.
Подобная "герметизация" происходит вполне осознанно, ибо мы уже предполагаем, что архитектор конструирует процесс, уже миновав этап восприятия окружения. Но прежде чем выстраивать общую гипотезу, оставим на время определение традиции и сконцентрируемся на самом процессе.
В первую очередь, несмотря на "герметичность" наших умозаключений, попытаемся обрисовать окружающую нас ситуацию в области архитектурной мысли.
Возможно ли описать архитектурную парадигму современного мира? Собрать воедино множество течений, порожденных пространством постмодерна? Проследить истоки и развитие, колебания и угасания отдельных ветвей архитектурной мысли?
На наш взгляд, несмотря на очевидные "тренды" в архитектуре, архитектурная мысль находится до сих пор в поиске своих контуров, реперных точек.
По словам И.А. Добрицыной, "...архитектор все активнее занимается самоописанием, осмыслением архитектурного процесса, познает себя как познающего, чему в значительной степени способствовала задача индивидуализации языка, выдвинутая в свое время постмодернистами."[1]
Действительно, количество теоретических работ, авторских концепций, "парадигматических сдвигов" характеризует всеобщее внимание не только к результату проектной деятельности, но и "промежуточной" фазе - процессу познания будущего объекта субъектом с помощью анализа, умозаключений, различных методик.
Возможно, смещение приоритетов с направления "что" в сторону "как" проистекает из желания архитектора обосновать свою мысль, донести ее воспринимающего в условиях массового колебания общественного мнения. Таким образом, в глазах общества деятельность архитектора оказывается подтверждена научным подходом; а именно наукобразный подход к процессу - отличительная черта множества современных течений.
Отметим, что тема архитектурного процесса как проблемы освещается во множестве теоретических работ современности. Стоит упомянуть исследование Д.Фесенко, который в своей книге "Теория архитектурного процесса: контуры новой парадигмы" критически рассматривает сложившуюся ситуацию отечественной архитектурной науки, проводит обобщающий анализ, ставит диагноз и обозначает возможность, а также необходимость прогнозирования; цепочка "анализ-диагноз-прогноз"[2], по мнению Д.Фесенко, возникает из выявления и структуризации закономерностей исторических процессов. И это заставляет нас переосмыслять накопленный "массив архитектурного знания", пересмотреть сложившиеся стереотипы в отношении исторических эпох.
Ключом к пониманию всего разнообразия архитектурных направлений для нас становится процессуальность, process-oriented approach[3] - в основе этого явления, согласно И.Добрицыной, лежит состояние нестабильности современного общества, а также самой картины мира; сложность научных открытий, изменения климата, колебания в политическом строе государств оказывают немалое влияние на наши взгляды, идеалы и ориентиры в архитектуре. Статичность, недвижимость архитектурного объекта сменяется динамикой, сложностью. Представление архитектурного объекта как совокупности множества нестабильных процессов в достаточной мере находит себя в постройках архитекторов конца XX-начала ХХI веков.
Примеры построек Питера Эйзенмана и в особенности его критические "прочтения" Андреа Палладио, Джузеппе Терраньи, Ле Корбюзье демонстрируют интересную смесь построения своей методики и профессиональной рефлексии, чье действие отчетливо проглядывается в конечной реализации; архитектура Эйзенмана "интеллектуализирована", или "высоколоба", как полагают некоторые.
Можно выделить как работы "цифровых" архитекторов и исследователей, таких как Бен ван Беркель, Захи Хадид, Ларса Спойбрука, Марка Бёрри, так и программный метод голландской школы во главе с OMA, KCAPP; в данном случае программный метод нацелен на выявление социальных и функциональных проблем на уровне процессов города.
Однако, в настоящий момент мы выделяем процессуальность архитектуры не только как эмоциональную реакцию субъекта на нестабильное окружение, но также сам факт внимания к процессу как попытки структурировать новую информацию о мироустройстве, освоить ее, изучить и успешно применять в последующей практике. И это уже попытка по-новому описать происходящее, построить новые теории. Стремление объяснить для себя окружающий мир, записать знания в форме рецептов, трактатов, инструкций заложено в психологию человека.
Одним из ярких примеров обращения к поиску закономерностей в формообразовании может стать исследование М. Шубенкова, основным положением которого является утверждение нового термина "структурная архитектоника"[4]; в своей книге "Структурные закономерности архитектурного формообразования" М. Шубенков рассматривает широкий диапазон типов пространства, при этом учитывается как многочисленные исторические примеры, так и новейшие опыты XXI столетия.
В работах М. Шубенкова, Фаршид Муссави {Farshid Moussavi, Ривки Оксман {Rivka Oxman} явным образом прослеживается желание проанализировать максимально длительный период истории архитектуры; в "Function of Form"[5] Ф. Муссави производит системный анализ множества типологий и форм в исламской архитектуре, в готических сооружениях. Таким образом, историческое прошлое в традиционных архитектурных структурах и формах оказывается моделью, в сравнении с которой сопоставляются современные структурные типологии - небоскребы, каркасы большепролетных сооружений, тентовые покрытия.
Как мы можем видеть, роль процесса сложно переоценить в сфере новейшей архитектурной мысли.
No comments:
Post a Comment