Название передачи уже указывает нам на степень «замаха», как охарактеризовал Лев Санчес архитектурные амбиции зодчих средневековья. Попытаюсь отметить ряд пунктов дискуссии:
a) Значение архитектурной формы (категории смысла, замысла, информации и т.д.)
b) Схема «традиция-модель»[i] в истории архитектуры
c) Модель как репрезентация будущего объекта
d) Комплекс Бога, архитектор-демиург и т.д.
e) Нематериальность архитектуры или пространство без границ
f) Эволюция — осмысление в истории архитектуры и современное понимание
g) Можем ли мы учиться чему-либо у истории?
h) Что-то о прогнозах и о том, в каком именно месте какой «волны» мы находимся
i) Каким образом соотносятся европейская и восточная архитектурные традиции
По пунктам e), h), i) мне добавить нечего, т. к. тут я профан; остальные пункты — более мне понятны, хотя вычленить из информационного потока радиоэфира четкую канву рассуждений довольно непросто.
Пункт c) примечателен для меня тем, что в Ренессансе макет был не только «визуализацией», но и рабочей моделью, но которой проводились эксперименты. На эту тему есть интересная статья Ричарда Гарбера Alberti's Paradigm (AD Closing the Gap)
Основным моментом для меня стал вопрос Д. Юсупова: нужна ли нам история и можем ли мы у нее чему-нибудь научиться (g). Собственно тема моей работы тесно связана с этой проблемой.
Особенно близкой к моей теме оказалась «ветка»(a) дискуссии о значении в архитектуре(5.40, 23.20, 42.30, 58.00, 82.30). Тут хотелось бы освежить понятие тектоники в ордерной архитектуре, которое почему-то было обделено вниманием в дискуссии. Если обратиться к работам Л.Таруашвили, Г. Лебедевой, К.Фрэмптона, становится ясным тот факт, что передача замысла, информации в архитектурной постройке происходило через тектонику в том числе. Во всяком случае рассуждения об ордерной архитектуре Витрувия, Скамоцци, Палладио, Ложье, Перро и др. сводились к тому, что тектоника[ii] ордера транслирует впечатление устойчивости здания — т. е. формы выглядят устойчивыми, убеждают зрителя. Что касается антропоморфизма архитектурных форм, отображения деревянного прототипа или даже репрезентации идеи очага (Земпер) — здесь на протяжении истории архитектуры происходили частые «колебания» смысла с точки зрения осмысления ордера. Здесь интересно вспомнить замечание Э.Хаймана об утрате первоначальных смыслов архитектурной формы (82.30).
Во всяком случае, тему ордера оставлять без внимания нельзя просто потому, что это один из самых длительных по времени «контекстов», его «призрак» уже заложен на подсознательном уровне. К тому же современные направления архитектуры довольно часто обращаются к природным формам и закономерностям построения этих форм, что перекликается с традицией мимесиса в истории архитектуры, но немного с другой стороны. Комментарий Л.Санчеса(12.00) о том, что когнитивный образ (как первоэлемент замысла — в моем представлении) «проявляется» в теле здания, обращает внимание на проблему воприятия, понимания настоящего мира в целом. Признаюсь, что разговоры о том, что наш мир — сложная, нелинейная самоорганизующаяся система, ничего не объясняют; это все сродни утверждению «неисповедимы пути Господни».
И если мы затронули проблему Бога(d) мифического и предопределенности мира в человеческих представлениях, то уместно вспомнить миф о грехопадении человека — который демонстрирует проблему выбора, своего рода бифуркацию, пусть и для кого-то предопределенную — так я бы отреагировал на замечание Ф. Каца (68.00); соглашусь с Д.Юсуповым, что «комплекс Бога»[iii] не был присущ зодчим античности или средневековья, а также Ренессанса; его можно найти скорее во времена Просвещения или модернизма. Например, Лосев (которого я, к сожалению, не читал) утверждает, что в античной культуре самоощущение человека в мире было настолько внеличностным, что представить «комплекс Бога» в то время просто невозможным.
В общем, в последнее время я все больше наталкиваюсь на проблему понимания того или иного явления в истории. Смыслы теряются, ни в коем разе не обогащаются, а человечество не обладает всем массивом исторического знания просто в силу ограниченных возможностей собственной памяти и рассеянности интеллекта.
Что касается пары «традиция-модель»(b) - здесь очень хочется прямой ссылки на конкретные источники, надо же просветиться мне. Если затронуть трактаты Палладио — то о никакой «модели», т. е. схематизации традиционных представлений, не было и речи. Вспомним тот же язык — существует масса правил, учебников, словарей, однако это никак не свидетельствует о его «увядании». Опять же приходит на ум высказывания современных архитекторов о Палладио и его способности очень смело и живо оперировать пространственными формами и получать новые решения. Именно за чрезмерную «модельность», ученость ругают период эклектики. Может, как раз этому времени присущ «комплекс Бога» - позиция «умного выбора»(Л.Санчес — 12.00) форм из арсенала истории привела к «засушиванию» исторических стилей.
Идея классицизма — очень забавная штука. Сам термин содержит в себе «образец» (лат. classicus – образцовый). В качестве идеала был выбран образец античной архитектуры, и в пользу него отказывались от барочной традиции. Радикальный классицизм, дорическая колонна может быть только без базы, а витые колонны — непотребны. Как вам такое?
Опять хочется вернуться категории традиции, кросс-эволюционным смыслам (а), о которых рассуждает Д.Юсупов (42.30), о нематериальных значениях архитектуры. Традиция действительно, на мой взгляд, призвана транслировать некие ценности, которые, впрочем, также подвержены изменениям. Я не вижу ничего нелогичного в том, что традиционные ценности (семья, уважение к матери, вера, почитание предков и т. п.) могут иметь простейшей назначение — обеспечивать человеку условия и «инструменты» выживания(если посмотреть в общем). Традиция здесь может передавать механизмы самосохранения — и это естественно для человека. А если обратиться к категории культуры, то процесс культивирования чего-либо занимает длительное время(культура обязательно подразумевает итерации и усилия), и чтобы достичь качества, необходимо передавать успешные решения, т. е. осуществлять акт традиции.
Мне также неясно, почему кросс-эволюционные смыслы, а если обобщить, культурные ценности выведены из современного архитектурного дискурса(в особенности «параметрического»), так как стремление культивировать что-либо и сохранять память о чем-либо также присуще человеку и странно не учитывать это. Достаточно вспомнить критику современного направления генеративной архитектуры Г.Ревзина в его статье «Барокко без метафизики», или “La metaphysique?” Патрис Боллон[iv]. Однако я бы не стал ставить крест на генеративной архитектуре (здесь меня вдохновляют рассуждения Кристофера Александра, который также критиковал чрезмерный позитивизм современной науки); «бульон» кипит и очень увлекательно в нем «вариться».
В последнее время растет определенный интерес к истории архитектуры, ее переосмыслению, моделированию исторических процессов. Это обеспечивается обобщающими исследованиями в направлении синергетики (к примеру, работы Д.Е.Фесенко), сопоставления «перекликающихся» форм готики, барокко и современных генеративных структур (см.работы Ф.Муссави, Б.Каша[v], М.Берри и исследования некоторых «юнитов» в АА), а также откровениями некоторых звезд архитектуры об изучении опыта прошлого(см.интервью Ф.Джегера с Бена ван Беркелем); однако, эти процессы обращения к историческому материалу в контексте современных архитектурных направлений, на мой взгляд, не носят систематический характер, как и сам мейнстрим архитектурной мысли — в силу своего разнообразия и чрезвычайно динамичного развития. (А как описали бы его в двух словах вы сами для себя? Архитектура генеративная, интерактивная, информационная, экоустойчивая? Какая?)
Контуры новой парадигмы скорее всего лишь намечаются, т. к. настоящее передовое направление, представленное разнообразными группами, не отвечает в полной мере на вопросы культуры, метафизики, искусства, религии, исторического контекста, эстетических и этических представлений. Может быть, эти категории просто размыты и рассеяны — поэтому их трудно вычленить для себя и найти им место в новой парадигме?
Хотелось бы обратить внимание на такую вещь — что если уж мы живем в мире, где взаимосвязано, нелинейно, неразрывно и т. п., то можем ли мы считать, что прошлое архитектуры (как зеркала общества, картины мира, эпохи) несет в себе зачатки будущей архитектуры, вернее сказать, факторы или механизмы, оказывающие влияние на все последующее развитие(эволюцию). Я воспринимаю исторические процессы таким образом; слишком однозначно утверждать, что уже постмодернизм ушел, модернизм наскучил, а Возрождение вдруг сменилось барокко, которое стало неприличным на фоне радикального классицизма.
Если описать свои впечатления от передачи, то они все положительные. Думаю, такой формат(может, темы попроще) перспективен, и нам не понадобится молиться на Гарвард, чтобы самим до чего-нибудь додуматься. Для себя я отметил интересные вопросы со стороны Д. Юсупова, собственно, на них я и опирался в построении своего комментария. Также было очень приятно услышать Льва Карлосовича, хотя у нас в школе он проводил всего лишь пару уроков. Помнится, Виталий Егорович Сусленков нам его долго представлял, что особенно запомнилось.
[i] Честно скажу, я не понял, откуда появилась пара «традиция-модель»; во всяком случае, я крайне заинтересован в том, чтобы узнать источники этих рассуждений. Или же это новое слово в теории архитектуры?
[ii] Понятие тектоники выявляется лишь в XIX-ом веке у Катрмера де Кенси. До этого у того же Палладио тектоника и конструктивный аспект нередко меняются местами
No comments:
Post a Comment