Мы
часто сталкиваемся с обилием нестандартных представлений информации в проектах OMA, BIG, UNStudio и других
западных бюро. Эти представления обычно не связаны с
традиционными формами репрезентации — планами, фасадами, разрезами.
Концептуальные схемы, или диаграммы (если использовать западную терминологию) в
обязательном порядке сопровождают проектный замысел. Иконки человечков и
зданий, напоминающие кнопки цифрового интерфейса, цветные градиенты прочностных
и газодинамических расчетов, наложенные на архитектурный объект, конструктивные
взрыв-схемы, ведущие свои корни из машиностроения, даже комиксы — все это часто
называют диаграммами, хотя для каждого их этих видов репрезентации существует
свой специализированный термин.
В российской архитектурной школе больше
внимания уделяется детализированным проекциям и живописным перспективам,
однако, инфографические приемы и техники все же постепенно проникают как в
академическую среду, так и в профессиональную практику. Например, А.Ю.
Броновицкая упоминает «культивируемый Колхаасом аналитический метод
проектирования», который напрямую импортирован в российскую действительность
архитекторами BUROMOSCOW —
выходцами из OMA. При
этом само понятие диаграммы не нашло себе места в номере Проекта Россия,
целиком посвященному теме медиа. Вполне возможно, что столь прикладные и
привычные явления, как функциональные схемы, иконки на диаграммах циркуляции,
взрыв-схемы уже не вызывают удивления.
Между
тем, привнесение инфографических приемов дает надежду повысить качественный уровень
проекта и соответствовать текущим тенденциям. Однако, особенно в академических
проектах, такое использование диаграмм может оказаться лишь атрибутом,
но никак не осмысленной методикой.
Если
обратиться к западному архитектурному дискурсу, то можно обнаружить, что
понятию диаграммы отведена заметная роль в проектном процессе. Теоретические
концепции и экспериментальные практики формализуются в виде диаграмм —
современных графических манифестов постиндустриального архитектурного
общества. Помимо чисто практической применимости в проектном процессе феномен
диаграммы интересен нам именно как симптом современной архитектуры.
Что же
собой представляет диаграмма для современного западного архитектора? На этот
вроде бы простой вопрос нельзя дать односложного ответа. Само определение
диаграммы довольно туманно, так как часто ассоциируется со схемой (наиболее
близкой по значению), знаком, символом, графиком. Греческие корни диаграммы не
придают ясности. Марк Гарсиа определяет архитектурную диаграмму так: «Диаграмма
— это перевод в пространственную форму выборочной абстракции и/или редукции
концепта или феномена». Очевидно, что диаграмма, являясь посредником-медиатором
между объектом и субъектом, чаще отображает объект не буквально, не
реалистично, а «трансформируя» его. Эта «трансформация» направлена на
представление неявных, скрытых характеристик объекта, которые сложно
выявить в реальности. В каком-то смысле традиционные планы, фасады и разрезы, в
отличие от перспективы, также «трансформируют» объект, отображая то, что не
всегда увидишь в построенном объекте.
Схемы
пропорционирования готических соборов описывают закономерности строения
конструкции, и здесь также мы наблюдаем выявление скрытого. Но средневековый
чертеж не был предназначен для публичного обозрения. Переход от внутрицеховых
форм описания проекта к более «парадным», ориентированным на коммуникацию с
заказчиком и обществом, произошел в эпоху Ренессанса. Ю.Е. Ревзина в своей
работе «Инструментарий проекта» подробно рассматривает процесс становления
комплекса представлений в виде плана, фасада, разреза, перспектив и физических
моделей. Этот традиционный комплекс дошел до наших дней, основательно
закрепившись в архитектурных школах — в особенности в российской. Но в начале XX века произошло качественное
изменение архитектурной парадигмы, и диаграмма, вместе с аксонометрией, заняли
принципиальные позиции в проектном процессе. Здесь же может быть раскрыта
значимость диаграммы как симптома перемен в XX веке.
Хьюнгмин
Пай (Hyungmin Pai) показывает
на примере диаграммы (или привычнее - схемы) циркуляции из руководств для
домохозяек [H, 69] один
из путей проникновения в архитектурную практику. Процесс приготовления кекса в
случаях различной расстановки оборудования занимает различное количество
времени. Для домохозяйки вопрос расстановки оборудования и циркуляции
принципиален, тогда как для архитектора проблема взаиморасположения духовки,
холодильника и раковины может быть не
совсем очевидной. Безусловно, нельзя точно определить связь руководств для
домохозяек с архитектурой функционализма, но иногда мы можем констатировать
почти прямую трансляцию фигур из функциональных схем в формальное устройство
архитектурного объекта. «The
Diagram as Plan, the Plan as Diagram» [H, 73] - так можно было бы
определить, утрировав, формальный метод функционализма.
Блоки
функциональных схем стали базисом для формообразования, где почти буквальная
манифестация функции, пространства и технологии заменила собой тектонические
стереотипы ордерной системы. Например, виллу Савой можно рассматривать как
своего рода диаграмму-образец пяти принципов Ле Корбюзье, который воплотил в
архитектурном языке новые установки социума. Далее эти и другие принципы
модернизма тиражировались, переходя из разряда инновации в разряд стереотипов.
Став
образцом для подражания, диаграмма (пяти принципов Ле Корбюзье, сетки как
универсальной структуры и т.д.) утратила на некоторое время свою идеологическую
силу. Новый всплеск интереса к диаграмме как стратегическому инструменту можно
отметить в период критики модернистской традиции — период постмодернизма,
длящегося, некоторым оценкам, до сих
пор.
Критика
и анализ прошлых архитектурных объектов на фоне разочарования в линейном
прогрессе человечества отразились в средствах анализа, деконструкции, видения в
целом. Именно в работах Эйзенмана, Колхааса, Чуми и др. дискуссия вокруг
понятия диаграммы приобрела современный характер. Ключевым определением
диаграммы как феномена в архитектурном проектном процессе может стать
«абстрактная машина» (abstract
machine) Ж. Делеза.
Если
попытаться обобщить современные архитектурные практики, то в них диаграмматический метод заключается в
применении несвойственных для рассматриваемого объекта (проектной проблемы,
анализируемого исторического прецедента) абстрактных процедур. Эта, на первый
взгляд, неявная специфика диаграммы как метода характеризует важные сдвиги
внутри архитектурной парадигмы. Когда мы перестаем работать в системе
прямоугольной сетки и абстрагируемся, выполнив ряд деформаций, наложений,
сдвигов, то этот ряд преобразований можно описать как диаграммы, которые
применимы к любым вещам. Сейчас эти приемы уже стали традиционными, хотя
когда-то они казались прорывом.
На
уровне диаграмм происходила критическая деконструкция предыдущих стереотипов.
Наверное, самым распространенным предметом критики оказывалась сетка, на
которой базировалась как ордерная архитектура, так и модернизм. Наиболее
«влиятельным», «генеративным» текстом, ссылки на который встречаются сплошь и
рядом в западной литературе, оказывается «The Mathematics of an Ideal Villa» Колина Роу, который
сопоставил структуру виллы Мальконтента Палладио и виллы в Гарше Корбюзье,
выявив почти идентичные сетки. Проблема «плана строения» продолжает быть
актуальной до сих пор — тексты П. Шумахера свидетельствуют об этом. В работах
Эйзенмана диаграммы становились стратегическими инструментами (или способами
видения) в формальных поисках, зачастую базировавшихся на экспериментах
сетками.
Колхаас,
продолжая в чем-то традицию модернизма, активно использовал уровень диаграммы в
функциональном программировании. Продолжатели программного подхода OMA, голландские архитекторы
Виллем Ян Нойтелингс и Михил Ридайк в книге «На работе» (At work) дают интересные
методические указания по проектированию: «Проанализируйте программу здания.
Постарайтесь найти простейшую композицию, в которой основные функции логично
увязаны друг с другом. Возьмите лист бумаги и толстый фломастер и попытайтесь
изобразить свою концепцию в виде простой диаграммы, без ее дальнейшего
членения… Постарайтесь найти пространственную организацию, которая выражает
отдельные функции в минимальной степени и скорее является «бесфункциональной»
композицией без масс и пустот. Перерисуйте диаграмму несколько раз, накладывая
на нее кальки, и добейтесь, чтобы она стала четкой и убедительной»[7; 90].
Примечателен
пример практики бюро UNStudio.
Бен ван Беркель, развивая собственный метод использования диаграммы, предложил
внести в архитектурный лексикон термин design model [7; 17], заимствованный из
проектирования информационных систем. В практике UNStudio проектная модель (так мы могли бы перевести термин «design model») - своеобразный
прототип, способный вмещать в себя общую структуру замысла. В основе такой
проектной модели лежит именно не символ, знак, логотип, а трансформирующая
геометрию и функцию, формообразующая диаграмма. Пространственная структура
проекта Villa NM построена
на умозрительном принципе blob
to box – как на уровне геометрии (переходе от криволинейной формы к
прямоугольной), так и на уровне функционирования объекта (смешивание и
переплетение функций). Этот переход, создающий непрерывные поверхности, по сути
представляет собой геометрическую операцию, довольно распространенную в пакетах
3D-моделирования. Если
мы можем концептуализировать эту операцию в контексте архитектурной формы и
применить ее в других проектах и на разных уровнях, то, согласно утверждениям
Бена ван Беркеля, эта операция-диаграмма воплощается в проектной модели. Можно
добавить, что ордерная система строится на операции-диаграмме составления,
сочленения — композиции [Л].
Проектная
модель UNStudio
как развивающийся в последующих проектах
прототип - своеобразная реакция на проблему типологии, типологии скорее
формальной, а не функциональной. Бен ван Беркель предлагает рассматривать
типологии как инструмент для дальнейшего исследования проектной проблемы и ее
решения. Такая инструментализация [BvB] типологии симптоматична. Само понятие типологии по-прежнему
развивается в условиях постиндустриального общества, но необходимость трансформации
типологий, проектных стереотипов остается. Согласно манифесту UNStudio Венецианской биеннале, «включая
и отключая» [BvB]
культурные и социальные ценности, присущие конкретной типологии, архитектор
приступает к критическому функциональному (программному) и формальному анализу,
и диаграмма - абстрактный инструмент, алгоритм, машина - помогает выйти из
привычной плоскости мышления и взглянуть на проблему по-новому, без привязки к
сложившимся прототипам. Здесь явно прослеживается параллель с диссертацией А.Г.
Раппапорта, посвященной проблеме проектирования без прототипов.
В общем
контексте современных творческих методов интересно привести цитату из текста
Пьера Витторио Аурели: «…(диаграмма) - упрощенное устройство, с помощью
которого любая теория сегодня может начаться с почеркушки»[5; 119]. Критика
Аурели в основном направлена на «нигилизм» диаграммы как способа видения,
отношения к архитектурному процессу. По словам Хьюминга Пая, Диаграмма как
совершенно прикладной инструмент представления информации в какой-то степени
заменил саму суть архитектуры [H].
Если на время оставить
проблему роли диаграммы в архитектурном процессе и обратиться к специфике
проектирования в информационую эпоху, то в данном случае диаграмма встроена в
саму логику коммуникации. Сложные, комплексные объекты требуют различных форм
представления, где каждый аспект выражен наиболее ясным способом. Циркуляция,
функциональное строение, работа и взаимодействие различных систем здания,
параметрические зависимости и ограничения — все это требует выражения и
эффективной манипуляции в цифровой среде, и традиционные медиа «план-фасад-разрез»
уже не в состоянии справиться с этим.
Суммируя вышесказанное,
сделаем предварительные выводы:
ñ период
постмодернизма, который, по сути, длится до сих пор: диаграмма, - возможно, на
время - заменила вакуум образца-прототипа (ордер, модернизм), заодно воплотив в
себе манифест-обоснование «любой почеркушки».
ñ диаграмма
выступила главным критическим инструментом как формального поиска, так и
программного и типологического. Именно эти уровни волнуют больше всего — поиск
начал. При этом стремления систематизировать и сделать диаграммы (точнее
архитектурные наработки последних лет) не обнаружено. Диаграмма, сознательно
оторванная от смыслов и традиций, — симптом беспокойства.
ñ диаграмма
в понимании архитектора пока не привязана к конкретным научным подходам,
методикам; хотя влияние научных методов и способов репрезентации отчетливо
прослеживается. Помимо критического, внутрипрофессионального инструмента, диаграмма
коммуницирует с современным обществом на понятном языке универсальной
инфографики.
ñ рост
эволюционистских тенденций в последнее время внутри архитектуры ставит вопрос о
существовании принципиальных (т. е. изначальных) формообразующих структур,
что выражается, например, в «плане строения». В какой-то степени, этот момент
противоречит установкам
постмодернистской диаграммы — калейдоскопа интепретаций.
1. Vidler
A. Diagrams of Diagrams: Architectural Abstraction and Modern Representation /
The Diagrams of Architecture. Garcia Mark (ed.) John Wiley & Sons. - 2010.
- p. 54 – 63
2. Picon A. Digital Culture in Architecture: An
Introduction for the Design Professions. - Birkhauser, 2010. - 225p.
3.
Garcia M. Introduction.
Histories and Theories of the Diagrams of Architecture / The Diagrams of
Architecture (ed. Mark Garcia). - John Wiley & Sons, 2010 - p. 18 – 45
4.
Aureli P.V., Mastrigli
G. Beyond the Diagram. Iconography, Discipline, Architecture. // Peter
Eisenman: Feints (ed. Silvio Cassarà), Skira, 2006. - p. 111-123
5.
Berkel
van B., Bos C. Diagrams / The Diagrams of Architecture (ed. Mark Garcia). -
John Wiley & Sons, 2010 - p. 222 – 227
6.
Berkel
van B., Bos C. Typological Instruments // Architectural Design, Vol 81 no.1,
2011 – p.66-77
7.
Berkel
van B., Bos C. UN Studio: Design Models - Architecture, Urbanism,
Infrastructure. - Rizzoli, 2006. - 400 p.
8.
Нойтелингс
В. Я., Ридайк М. На работе // Проект international, 2005, №10, с.74-112
9.
Броновцикая А.Ю. Архитектура на
плоскости: искусство графической подачи // Проект Россия №50. - с. 126-129
10. Pai H. Scientific Management and the Birth of
the Functional Diagram / The Diagrams of Architecture (ed. Mark Garcia). - John
Wiley & Sons, 2010 - p. 64 – 79
11. Eisenman P. Feints: The Diagram // Peter Eisenman:
Feints (ed. Silvio Cassarà), Skira, 2006. - p. 202-205
12. Rowe C. The Mathematics of the Ideal Villa and Other Essays. - The MIT Press, 1982. - 233 p. (1-29)
13. Раппапорт А.Г. Проектирование без прототипов.
Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и
методология).1975 Электронный ресурс ]/ А.Г. Раппапорт / – Режим доступа: http://agency.archi.ru/lib/publication.html?id=1850569396&fl=5&sl=1
14. Лебедева Г.С.
У истоков ордерной композиции. Теоретический контекст и семантика ордера
у Витрувия // Теория композиции как поэтика архитектуры – М.:
Прогресс-Традиция, 2002. – с.37 – 59
No comments:
Post a Comment